Фазлиддин мухаммадиев - путешествие на тот свет, или повесть о великом хаджже. Путешествие на тот свет: итории людей, переживших клиническую смерть Путешествие на тот свет

Фазлиддин Мухаммадиев

Путешествие на тот свет, или Повесть о великом хаджже

На турбовинтовом воздушном гиганте мы направляемся в паломничество.

Нас восемнадцать человек. Семнадцать священнослужителей - мулл, имамов, мударрисов, хатибов, мутавалли, и восемнадцатый - я, ваш покорный слуга, врач-терапевт, как говорит пословица, покойник среди мертвецов.

Ежегодно на праздник Курбан-байрам в Мекку и Медину отправляется из Советского Союза группа мусульман, чтобы на родине пророка очиститься от грехов, обрести саваб и возвратиться в высоком звании аджи.

Паломников обычно сопровождает врач, который наблюдает за их здоровьем, но на этот раз, подобно кровельщику, который чужую кровлю кроет, а своя течет, он заболел, и честь сопровождения наших выдающихся мусульман на землю пророка пала на меня. Нашими попутчиками были артисты китайского цирка, летевшие на гастроли в Судан, много иностранцев, среди которых были и суданцы, а также советские специалисты, направлявшиеся в Каир.

ИЛ-18 поднялся с Шереметьевского аэродрома поздней ночью и вскоре набрал высоту в десять тысяч метров. В иллюминаторы видно только черное небо, усеянное звездами. Рядом со мной сидит мутавалли из Башкирии Исрафил.

За пять дней, проведенных будущими хаджи в Москве в ожидании вылета, мы с Исрафилом сблизились.

― Как вас звать, доктор? ― в первый же день спросил он.

― Курбан, ― ответил я.

― Курбан… Курбан… Хорошее вам дали имя. В честь праздника. Легко запоминается. А меня зовут Исрафилом.

― Тоже знаменитое имя, ― любезностью на любезность ответил я. ― В честь почтеннейшего архангела Исрафила, который в одно прекрасное утро пробудит трубным гласом всех рабов божьих и оповестит о начале судного дня.

Мутавалли закивал и улыбнулся.

«Оказывается, и в небесной канцелярии разбухшие штаты, ― подумал я. ― Почтеннейший архангел слоняется миллионы лет без дела ради того, чтобы один единственный раз в день страшного суда подуть в свой карнай».

Монотонно гудят могучие моторы. Приветливые стюардессы, покончив с делами, отправились на отдых. Плафоны выключены. В салоне царит полумрак.

Пассажиры мирно дремлют в своих креслах. Глава нашей группы вместе с переводчиком находится в другом салоне, который считается более комфортабельным. Скажу, не преувеличивая, что я летал на ИЛ-18 и ТУ-104 не менее сотни раз, но на внутренних авиалиниях места не делились на лучшие и худшие. Лишь женщинам с детьми и больным предоставлялись места поудобнее. А сейчас, хоть мы и летим на нашем советском самолете, салоны разделены на первый и второй классы. Первый класс, конечно, стоит дороже. Там меньше слышен гул моторов, да и пассажиры его имеют право взять с собой чемоданы потяжелее, чем мы, второклассники. Ничего не поделаешь. Рейс зарубежный, и это, по-видимому, уступка иностранным традициям.

Гудят, гудят моторы. Пассажиры, откинув спинки кресел, спят. Исрафил некоторое время вглядывается в забортную темноту, но вскоре тоже засыпает. У меня дурная натура - не могу спать в воздухе, хоть убейте. Хорошо, что самолеты стали летать быстро. Лет семь - восемь назад рейс из Душанбе в Москву занимал около двух суток, включая сюда частые посадки для заправки горючим и смены экипажа. Прибыв в Москву, ваш покорный слуга вместо того, чтобы сразу заняться делами, навестить друзей, по которым истосковалась душа, или просто побродить по любимым улицам и скверам, сворачивался калачиком в номере гостиницы, чтобы освежить одуревшую от бессонницы голову.

Что ж, теперь это к лучшему. Мне поручено следить за здоровьем своих спутников. Правда, они прошли тщательный медицинский осмотр, им были сделаны прививки против всех и всяческих эпидемий - оспы, холеры, чумы, тропической малярии, которые все еще иногда вспыхивают за рубежом, но тем не менее нужно быть начеку.

С давних пор известно, что каждый последователь Мухаммада мечтает хоть разок в течение земной жизни повидать своими глазами священные места, и тот, кто по нездоровью или из-за истощения испустит дух на пороге божьего храма, почитается как особо отмеченный Аллахом раб божий и чуть ли не святой.

А вдруг, думал я в те дни, когда еще не повстречался со своими будущими спутниками, кто-нибудь из них обвел врачей вокруг пальца и за здорово живешь, не будучи здоровым, прошел медкомиссию?! Разве не случается в нашей практике, что мы ставим свою высокочтимую печать на больничном листе или на путевке в санаторий людям, которые одним ударом кулака могут превратить в песок каменную гору?!

Двумя рядами впереди меня с присвистом и бульканьем, вторя гулу моторов, спит, поблескивая лысиной, почтенный мулла Нариман. Будь я врачом в том городе, где живет этот досточтимый служитель Аллаха, я бы не только в Саудовскую Аравию, но и в обыкновенную туристскую поездку по родному краю не подпустил бы его на пушечный выстрел. Сердце у муллы Наримана напоминает переспелый помидор - тронь его кончиком мизинца, и… Можно не объяснять, что произойдет дальше.

В Москве все мы жили в гостинице неподалеку от ВДНХ, по правой стороне проспекта Мира. На второй день, признав друг друга по бородам, чалмам и халатам и познакомившись, семь или восемь будущих хаджи собрались в чьем-то номере побеседовать о недугах, перенесенных каждым из них…

Воспользовавшись этим, ваш покорный слуга приступил к исполнению обязанностей - по внешнему виду определял состояние здоровья своих подопечных, заносил в блокнот первые впечатления, а также имена, возраст и краткие сведения о возможных недугах каждого из них.

Вдруг вбежала дежурная по этажу и, задыхаясь от волнения, спросила:

― Где врач? Вашему товарищу плохо… Он там, в номере, бедняга…

На кровати в полубессознательном состоянии распластался этот самый мулла Нариман. Его слабое сердечко трепетало, словно сердце голубки. Я велел прибежавшим следом за мной паломникам настежь растворить окна. Один из них, помоложе, пока я осматривал больного, сбегал и принес чемоданчик с моими медицинскими атрибутами. Через полчаса после инъекции душа муллы Наримана вернулась в тело и, приподнявшись в постели, он принялся произносить речь.

― Уважаемые господа, ― изволил сказать почтеннейший мулла. Несколько секунд он разглядывал нас, прикидывая, можно ли вести речь в таком же духе и, решив наконец, что можно, продолжал: ― Господа, от радости я не знаю, что и говорить. Нет, не возражайте, не знаю. Дух мой вознесся на седьмое небо при виде моих спутников по этой святой поездке. Рабы божьи неисчислимы, но честь такая выпадает на долю не каждого. Нет, не возражайте, не каждому выпадает.

Я обомлел. Неужели этот человек с таким слабым сердцем всерьез намерен совершить трудное и утомительное путешествие?!

― Господин доктор, ― обратился ко мне он, прочитав недоумение на моем лице, ― вы должны знать, я происхожу из духовного рода, из рода истинных ходжи, то есть семьдесят поколений моих предков являлись ходжи. Верьте слову, Нариман крепок, как конь, и здоров, как бык! Нет, не возражайте, как бык!

Я хотел было запротестовать против обращения ко мне со словом «господин», но манера муллы изъясняться до того ошарашила меня, что я позабыл о своем намерении.

В тот день будущим паломникам вкратце рассказали об Объединенной Арабской Республике, о республике Судан и о Саудовской Аравии, куда мы держали путь, и во время беседы дали понять, что все отъезжающие за границу, в том числе и представители духовенства, отправляющиеся в паломничество, не должны забывать, что они является гражданами Советского Союза, и вести себя достойно этого звания.

Я счел нужным сообщить о состоянии здоровья муллы Наримана, выразив удивление, что такому больному человеку разрешили предпринять столь трудное путешествие. Кори-ака, руководитель нашей группы, поддержал меня, предложив, пока еще есть время, чтобы московские врачи осмотрели почтеннейшего муллу и высказали свое мнение. Но тут мулла, вскочив с места и потрясая в воздухе длиннющими ручищами, и вращая во все стороны огромными глазищами, пылко сообщил, что он происходит из древнейшего и знаменитейшего рода, что семьдесят поколений его предков являются ходжи и что мулла Нариман в силах совершить не только одно путешествие в названные страны, но и сто раз обойти вокруг света. И тот, кто захочет помешать его высоким помыслам и благородным намерениям, пусть не увидит ни одного мало-мальски хорошего дня и на этом и на том свете и во веки веков испытывает неслыханные мучения. Нет, нет, не возражайте, закончил он свою речь, неслыханные мучения…

… Кто-то тронул меня за плечо и прервал мои раздумья.

― Дохтур-джан, давайте закурим.

Этот толстый мужчина, Урок-ака, хатиб мечети города М. вот уже пять дней делит со мной мои сигареты.

Многие не задумываются о том, что на Небесах нам придется столкнуться со всеми своими грехами. Потому ведут праздную, разгульную жизнь, не задумываясь особенно о собственных поступках, не пытаясь что-то изменить, и, что хуже всего, распоряжаются не только своей жизнью, но и чужой.

Вполне возможно, многим поможет переосмыслить свою жизнь православный документальный фильм «Послание с небес». Его автор - Галина Царева, но «Послание с небес» - только отрывок полнометражной документальной работы режиссера «Память смертная».

Главная героиня этого фильма - женщина, пережившая клиническую смерть. Неизвестно, с чем нам придется встретиться на небесах, но эта женщина встретила там своего абортированного ребенка, и общалась с ним. Что доказывает, что смерть после аборта - такая же страшная, как смерть после рождения, а ребенок в чреве матери - человек, способный чувствовать. Фильм «Послание с того света» призван научить всех живущих помнить о том, что за каждый поступок придется отвечать на небесах, а женщинам рассказать, что любой ребенок - это дар Божий, который дается далеко не всем. А принять этот дар - значит продемонстрировать свою истинную веру, мужество и мудрость, ведь женщины созданы не убивать, а давать жизнь.

Однажды я купила в кондитерском магазине возле работы пару пирожных. Одно себе, второе — мужу Грише. Но не удержалась, слопала оба по дороге домой. За что и поплатилась. Ночью страшно разболелся живот, стало подташнивать. «Отравилась, — подумала. — Недаром крем показался кисловатым».

Делать нечего — отправилась промывать желудок. Два литра воды выпила, больше часа с унитазом обнималась, но вместо облегчения почувствовала себя еще хуже. «Надо в теплой ванне полежать, - дал совет муж. — Говорят, помогает». Муж у меня отличный! С ним на все 100% легко и свободно.

Сказано - сделано. Полежала полчасика в горячей воде, чувствую: совсем уж не хорошо, невыносимо. Позвала Григория, по просила:

— Гриш, скорую вызывай, не то до утра не доживу.

Супруг плюхнулся на колени, руку мою гладит:

Катюх, не умирай! Мне же без тебя никак! А у меня уже круги перед глазами.

— Все, — шепчу, — Гришенька… Прости-прощай, жду тебя на том свете!

Напрасно прощалась. Успела скорая меня живой в больницу доставить. И сразу — в операционную. Хирурги, медсестры — все бегают, суетятся. «Нет, подождут еще ангелы, — думаю. — Теперь я в надежных руках…»

Не успела додумать, слышу, анестезиолог говорит: «Доктор, у нас проблемы. У нее пульс замедляется». Испугалась я, глаза открыла, а вместо лица почему-то спину хирурга вижу. Выглянула из-за нее. Мать родная! Так вот же она я — на столе операционном лежу! Только с маской на лице. А доктор между тем командует: «Без паники, будем реанимировать. Приготовьте дефибриллятор».

Осознав что со мной собираются делать, хотела закричать: «Не надо!», но меня резко потянуло вниз и стало затягивать в какую-то воронку. Опа! — и оказалась в кромешной тьме. Потом внизу появилось размытое пятно…

«Преисподняя! — решила. — Неужели туда?» Хотела заорать «Помогите!», но тут почему-то поняла, что мне ничего не угрожает, и почувствовала необыкновенную легкость. Расслабилась, лечу на свет… Наконец полет замедлился, и меня словно окутало теплом. Успокоилась, услышала, как кто-то тихо зовет: «Катя… Катюша…» Оглянулась: женщина стоит, вся в белом. Пригляделась и как заору:

— Тетя Люда, это ты?!

— Я, племянница, — улыбнулась в ответ покойная тетушка. А лицо у нее доброе-доброе, аж светится. — Не бойся, — говорит, — ты здесь случайный гость. Твое время не пришло, сейчас отправишься обратно.

— Обратно? — спросила я. А у самой — слезы из глаз.

— Конечно, милая. А вот Егорушке моему пора

собираться в дорогу. — Дяде Егору? Почему?

— Время его пришло. Только в этом нет ничего плохого. Точно знаю: он попадет сюда, ко мне. И больше мы с ним никогда не расстанемся.

— Надо же, — заревела я. — А я Гришке сегодня ляпнула, что жду его на том свете!

— Поторопилась, — усмехнулась тетя. — Вам с Гришей еще жить и детей рожать. Двое их у вас будет, мальчики. А теперь возвращайся и не оглядывайся. Обещаешь?

— Обещаю… — ответила я и неожиданно почувствовала острую боль.

Открыла глаза. Лежу на больничной койке, рядом медсестра. Говорит:

— Ну, Катерина! Это ж надо, так людей напугала!

— Чем? — просипела.

— Как чем? У тебя клиническая смерть была. Еле откачали!

— От отравления?

— Какого отравления?! Аппендикс лопнул! Начался перитонит.

— Ужас! А муж мой где?

— В вестибюле спит.

«Жаль, что спит, — подумала я. — У меня такие новости! Расскажу эту - не поверит!»

И не поверил. Ни про тетю, ни про ее предсказания. А через неделю дядя Егор умер. От инфаркта. Потом мне приснился сон, будто дядя с тетей под яблоней цветущей обнимаются. К чему бы?

Смерть – это всегда страшно, ведь это означает, что настал конец. Но как насчет людей, которые видели другую сторону своими глазами? Клинически они были мертвы в течение разного времени, будь то несколько секунд или пять минут. Они видели другую сторону. Для некоторых она была блаженством, для других – ужасом.

1. Умиротворяющая тишина

Некоторые люди склонны испытывать невероятное умиротворение и спокойствие во время клинической смерти, другие испытывают самую худшую боль. Эта история о молодом человеке, которому случайно на производстве повредили бедренную артерию. Он помнит, что кровь лилась и никак не останавливалась, а спустя некоторое время, наступила темнота. Но это темнота не пугала парня, а вместо этого принесла спокойствие и умиротворение, потому что рана перестала болеть, и все стало хорошо ровно до того момента, как он вернулся в реальность. Молодой человек испытал сумасшедшую боль, которая осталась с ним еще надолго, но ту темноту и спокойствие, которое царило в ней, он запомнил на всю жизнь.

2. Жизнь после смерти – это просто пустота

Черная пустота – это то, что вызывает у людей больше всего беспокойства. Многие считают, что загробная жизнь включает в себя счастье на небесах, и, конечно, это весьма радужное предположение. Но загробная жизнь может быть скучной. Что, если это абсолютное ничто? Именно о такой пустоте рассказывает нам один человек, которому было нанесено 32 колотых раны, после чего его бросили умирать. Это несомненно чудо, что он вообще выжил после такого. Однако, прежде чем продолжить свою жизнь, ему пришлось пережить три дня в колоссальной пустоте. Это был полнейший вакуум, в котором «плавало» его сознание. Там не было боли и страха, там было ничто. Именно так он описал свой опыт в коме.

3. Ад – это бесконечный зал зеркал

Ад можно представить в разных вариациях: пламя, пытки, бесцельные блуждания, котлы, демоны и так далее. Но у человека, который умер на операционном столе, видение было совершенно иное. У этого человека была открытая операция на сердце, во время которой оно остановилось. Конечно же, врачи немедленно принялись реанимировать пациента, но пока реанимационные мероприятия продолжались, человек испытал нечто страшное. Уже позже он рассказал, что побывал в самом настоящем аду. Там не было никакого пламени, дьявола и пыток, однако там был огромный холл с зеркалами. Он пытался пройти через них и найти выход, но никак не находил его. Зеркала были бесконечными.

4. Ангел-хранитель

Аварии случаются, когда вы меньше всего этого ожидаете. Человек, о котором пойдет речь, попал в страшную аварию. Он разбился на мотоцикле и лежал на проезжей части, истекая кровью. Когда силы практически покинули его, он увидел, как к нему подошла женщина, одетая во все белое, опустилась на колени и начала его успокаивать. Женщина сказала, что все будет хорошо и что ему не нужно бояться. В конце концов мотоциклиста спасли медики. Когда он проснулся в больнице, он сразу же начал спрашивать об этой женщине, но бригада скорой помощи, которая приехала на место, говорила, что никакой женщины рядом с ним не было, а скорую помощь вызвали двое мужчин, остановившиеся возле места аварии.

5. Блуждание по полю

Если верить Библии, ад – это то место, где бушуют реки серы, горит вечным огнем земля и кричат грешники. Некоторые люди, которые действительно были мертвы определенное время, утверждают, что посещали подобные места. Одна из таких людей – это Энджи Фенимор, которая утверждает, что побывала в своем собственном аду.
Фенимор говорит, что сначала она увидела, как ее жизнь пронеслась перед глазами. Затем она быстро переместилась на больше туманное поле, где было очень много людей. Один из них ей сказал: «Вы, должно быть, самоубийца», - но Энджи ответила, что не хочет с ним разговаривать на эту тему. Она описала это огромное поле очень серым и тусклым. Оно было полно людей, которые говорят сами с собой и просто блуждают.

Владимир Кунин

Путешествие на тот свет

Все это началось еще черт знает когда...

В те замечательные и навсегда оставшиеся в истории России советские времена, когда в результате заботливого и мудрого постановления партии и правительства во всей нашей необъятной родине - «...с южных гор до северных морей...» - очереди за водкой по своей протяженности обскакали знаменитые московские мавзолейные очереди, завивавшиеся мрачной гигантской анакондой по Красной площади - от входа в усыпальницу вождя мирового пролетариата и дальше, вдоль Кремлевской стены, аж до середины Александровского сада. А уже там хвост этой фальшиво-скорбной провинциальной рептилии терялся в чаще околокремлевских дубрав и неподкупных милицейских нарядов того времени...

* * *

В этот эпохальный для всей страны год киносценарист Сергей Александрович Мартов сидел в сорока километрах от Ленинграда, на берегу Финского залива, в поселке Репино, среди песка и сосен, бесстрашных белок и осторожных ежей, в конце улочки с древним названием - Новая, в Доме творчества Союза кинематографистов СССР.

Сидел он на втором атаже в своей постоянной комнате номер тридцать два и лудил очередные поправки к своему очередному сценарию.

В этом ремесле Сергей Александрович был человеком опытным.

К моменту постановления о насильственном внедрении трезвого образа жизни в сознание советского человека по сценариям Сергея Александровича было уже сделано десятка полтора больших художественных фильмов и штук тридцать коротких документальных.

Все эти сценарии, а также две книжки и одна пьесочка (по собственному же киносценарию) были сочинены и написаны Мартовым именно в Репино, именно в этом Доме, именно в его тридцать втором номере. Он приезжал сюда ежегодно и сидел здесm безвылазно месяцев по пять. А то и больше.

Только один сценарий Мартов написал в Болшево - подмосковном Доме творчества. Ленинградско-Репинский был в том году на ремонте. В Болшево Мартов тосковал по Репино, и работа у него шла там тяжко, нудно и неповоротливо...

Картина по этому сценарию получилась более чем посредственной. Расхожее утешение любого драматурга, что, дескать, «в начале было слово...» и это «слово» просто бездарно прочтено режиссером-постановщиком, не уберегло от обид и унижений, которыми Мартов сам себя накрутил до отказа. Это он умел делать превосходно.

Уже после выхода картины на экран Мартов как-то перечитал тот свой подмосковный сценарий и понял - сочиненьице-то слабенькое.

«В неволе - не размножаюсь, - подумал тогда Мартов. - Носа из Репино больше не высуну!» И с тех пор даже для «Мосфильма» сочинял сценарии только в ленинградском Доме творчества. В Репино.

Летом прикармливал знакомую отважную белку Фросю, которая нахально прыгала к нему на балкон с близко нависающей ветки дерева и лопала прямо у него с рук, а зимой, на свою беду, приваживал банду наглых и вороватых синиц. Синицам было глубоко наплевать на стук пишущей машинки, они ни черта не боялись, влетали через открытую форточку в комнату, склевывали все, что было съедобным, тырили и раздербанивали сигареты, а иногда и какали на рукопись, совершенно не смущаясь присутствием ее автора.

Мартову было сорок семь. Когда-то он женился на Юленьке Кошич - молоденькой балерине из Малого оперного театра. А спустя несколько лет, в киноэкспедиции на Алтае, где снималась картина по его сценарию, закрутил сумасшедший роман с одной польской актрисой и, вернувшись в Ленинград, во всем признался жене.

Так будет честнее, - сказал тогда Мартов, внутренне восхищаясь собственной порядочностью. - Квартиру я, естественно, оставляю тебе, а машину... Не возражаешь?

Ну о чем ты говоришь! - всхлипнула Юленька.

Речь шла о последней модели сорокатрехсильного «Запорожца», который по тем временам в небогатых кинематографических кругах имел статус сегодняшнего, прямо скажем, не самого дорогого «мерседеса».

Развод прошел тихо и элегантно, без взаимных претензий и имущественных споров, под нескрываемые симпатии всего состава народного суда Выборгского района города Ленинграда.

Спустя пару недель Юленька уехала с театром на гастроли во Францию, да там и осталась. Навсегда.

Жгучий роман Мартова с польской актрисой как-то иссяк сам по себе и мягко растворился в повседневной житейской суете. Тем более что сразу после Юленькиного побега последовал категорический запрет «компетентных органов» на любые зарубежные поездки бывшего мужа бывшей артистки Малого театра Кошич Ю.И. - уважаемого члена Союза кинематографистов и Союза писателей СССР, лауреата Государственной премии, кинодраматурга Мартова С.А.

Года через три титаническими усилиями двух творческих союзов этот запрет с Мартова был снят, и Сергей Александрович снова стал ездить во всякие заграницы, но с тех пор, да и в дальнейшем, ни разу не испытал даже малейшего желания хоть как-то изменить свое личное существование. Разве что поменял «Запорожец» на «Жигули» третьей модели. А спустя еще пару лет пересел на «девятку». Вот и все перемены.

Время от времени около него возникали разные молоденькие барышни студенческого размера, и тогда главным для Мартова было уследить за тем, чтобы эти девицы достигали нормального половозрело - «употребительного» возраста, а не уголовно-наказуемого, щенячьего. Ибо бурная акселерация последних двух десятилетий прошлого века могла ввести в заблуждение даже очень опытного ходока...

* * *

Итак, представлен наш первый Персонаж того далекого времени - сорокасемилетний, бездетный, холостой и достаточно преуспевающий кинодраматург Сергей Александрович Мартов.

Все по науке. Одновременно с представлением Персонажа начальной части этой истории...

Обозначено и Время Действия. Тогдашняя Эпоха: незабываемый государев указ о вреде пьянства, сразу же давший советскому народу грандиозный скачок благосостояния за счет резкого увеличения производства сивушного самогона во всех регионах нашей необъятной родины. Теперь его изготовлением счастливо занимались все слои советского общества - от вечно пьяных кочегаров пригородных котельных до умеренно пьющих действительных членов Академии наук. Причем академики гнали самогон намного качественнее, чем это делали кочегары...

По тем же незыблемым канонам сюжетосложения названо и Место Действия начала этой истории - бывший финский курорт Куоккала, с 1939 года переименованный в советский поселок Репино. Улица Новая, 2, Дом творчества Ленинградского отделения Союза кинематографистов СССР, второй этаж, в конец коридора, комната № 32...

Если вы нашли ошибку, пожалуйста, выделите фрагмент текста и нажмите Ctrl+Enter.